Наталья О’Шей — бессменный лидер и душа фолк-группы «Мельница» и сольного проекта «Хелависа», поэтесса, композитор и музыкант-мультиинструменталист. Она владеет навыком игры на кельтской арфе, фортепиано, гитаре и кастаньетах.
В этой статье мы вспомним яркие высказывания Натальи О’Шей и интересные факты из её биографии.
Фото: Яна Овчинникова
Наталья О’Шей родилась в семье химиков. Её отец, Андрей Николаев, был профессором шотландского Университета Данди и занимался органической химией, а мать, Ольга Кост, занималась биохимическими исследованиями в научной лаборатории МГУ. Она была дочерью известного профессора Алексея Коста, тоже химика-органика. С ранних лет Наталья часто бывала в лабораториях родителей. Поначалу она хотела пойти по их стопам и стать учёным, но с биологией у неё не заладилось.
Мое детство было классным. У меня был доступ в лабораторию бабушки в Главном здании МГУ, в мамину лабораторию, разумеется, была наша квартира со всеми чудесными книжками, бивнями слонов, образцами геологических самоцветов, индийскими сувенирами. То есть личная, собственная башня из слоновой кости, местами даже с движущимися фигурками из мастерской Дроссельмейера.
В детстве Наталью дразнили, называя «Николаша». Причиной такого прозвища стала девичья фамилия вокалистки «Мельницы» — Николаева.
Хелависа окончила Филологический факультет МГУ, защитила кандидатскую диссертацию и ещё с четвёртого курса приступила к преподаванию на кафедре кельтской и германской филологии Московского университета. Вокалистка работала старшим преподавателем в МГУ с 2003 по 2008 год, а также некоторое время вела занятия в Тринити-колледже в Дублине.
Больше всего в людях возмущает глупость. Если человек недоумок, да еще и врун – это совсем плохо. Если человек и умен, и лгун – другое дело. Бывают люди, которые «врут как дышат» и своим враньем меняют мир вокруг себя так, чтобы в итоге оно вышло, как будто так оно и было. Таких людей даже уважаю.
Наталья О’Шей знает английский, ирландский, шотландский, валлийский, французский и датский языки, а на начальном уровне владеет исландским, испанским и немецким. В её арсенале есть и древние языки: латинский, древнеирландский, древнеисландский, древнеанглийский, готский и даже санскрит.
Хотя Наталья уже давно не преподаёт, она признаётся, что до сих пор часто ведёт себя в повседневной жизни как учитель:
Бывших педагогов не бывает. Периодически, когда мне надо уезжать на гастроли, я ловлю себя на мысли, что свой месседж про грибной суп, который надо доесть за два дня, я прогоняю семье очень четким, громким голосом, ровно три раза, чтобы усвоила вся аудитория. Из трех человек.
Хелависа — мать двух дочерей. Старшая, Нина Катрина, родилась 22 июля 2008 года в Женеве. А уже спустя три года, 15 апреля 2011 года, появилась на свет и вторая дочь — Уна Тамар. Для Натальи не составляет труда гармонично сочетать творческую деятельность, время, проведённое с семьёй, и активный образ жизни. Даже во время беременности Хелависа продолжала гастролировать, а также заниматься плаванием, кататься на горных лыжах, ездить верхом на лошади, ходить в пешие походы и даже исследовать ледники.
Фото: Sveta Kaverina, Polina Pendina
Наталья О’Шей часто переезжает из-за мужа-дипломата Джеймса Корнелиуса, которого каждые четыре года переводят на работу в новую страну. Вместе они уже успели пожить в Швейцарии, Австрии, Израиле и Ирландии:
Вся наша жизнь по долгу службы мужа — это сплошные переезды. Это только звучит красиво: жизнь в Швейцарии, Австрии, Израиле. А когда тебе нужно тащить за собой всю свою жизнь каждые пару лет и весь скарб детей, это уже выглядит не столь прекрасно. И каждый раз я пакую свою коллекцию мехов для каминов (не спрашивайте), фарфоровых банок, ковров и пианино, которое после каждого перелета приходится чинить, и коллекцию мягких игрушек дочерей. Но это единственный способ создать свой мирок и свое пространство на новом месте.
В песнях группы «Мельница» можно найти множество аллюзий на мифы, сказки, творчество Гумилёва, Мусоргского, Пушкина и других авторов. Хелависе нравится наполнять свои композиции скрытыми смыслами:
Мне нравятся шифры, я хорошо себя в них чувствую. Видимо, иначе я писать не умею. Зато я получаю огромное удовольствие от того, как люди эти шифры раскрывают. Это кайф. Возможно, из-за этого аудитория не такая большая, но качественная.
Однако Наталья подчёркивает, что эти произведения создаются не ради цитирования известных сюжетов, а чтобы поговорить о вечных чувствах:
Сказочные и мифологические образы в творчестве «Мельницы» — это все же не самоцель, а скорее приемы, даже костыли, если угодно, а говорим-то мы о вечных эмоциях.
Уже само название группы «Мельница» наполнено символизмом и аллегориями, которые придают ему глубокий смысл:
Мельничные крылья образуют солярный символ. Мельница регулярно появляется в фольклоре славянских и балтийских народов, с ней связан образ литовского Велняса, нечистого или бога подземного мира, у нее очень много мифологических и фольклорных коннотаций в сочетании с тематикой солярного символа и мотива «делания», и здесь мы уже уходим в алхимию. «Делание» в ипостаси простой переработки зерна в муку и далее в хлеб – это механизм демиурга. Поэтому и «Мельница».
По мнению Натальи О’Шей, большая часть произведений «Мельницы» не является отражением современных реалий, труд группы «создаётся для вечности»:
Вечность — моё ремесло. Я считаю, что в любом случае то, что после нас остаётся, наши песни, мы делаем это ради того, чтобы оно сохранилось. Насколько оно вдохновляется сиюминутными элементами культурного контекста — это каждый артист решает для себя сам. И это нормально. У нас есть Владимир Владимирович Маяковский с гениальной поэмой «Облако в штанах», которая абсолютно вневременная. И есть его элементы трэша — стёбные агитпроповские штучки, которые не менее талантливы — это часть культурного контекста. То есть да, это нормально. Мы как-то уворачиваемся, от того, чтобы влезать в какие-то новостные дрязги, стараемся себя вести очень аккуратно.
Фото: Александра Моник
Хелависа – очень разносторонний человек, например, с 2006 по 2016 год она увлекалась созданием дизайна для одежды и аксессуаров. Наталья даже стала сооснователем мастерской моды под названием «Mitzi Dupree». Сейчас творческий проект уже прекратил свою деятельность.
О’Шей представила результаты своего творчества на рождественском концерте в Доме музыки, в рамках которого она решила объединить своё выступление с показом мод. Платья для этого шоу были сшиты по её собственным эскизам.
Я не склонный к ностальгии человек. Есть несколько чувств, которые в моей психической конструкции атрофированы — это ревность, зависть и ностальгия. Как показывает жизнь, с этим мне очень повезло. Обычно я говорю, у меня нет мечт, но есть планы.
В 2016 году Хелависа вместе с Наталией Лапкиной, научным сотрудником Института этнологии и антропологии РАН, выпустила книгу «Сказки, рассказанные в октябре». Она состоит из двух частей: семи авторских сказок Хелависы и теоретического блока, посвящённого необходимости для детей знакомства с фольклором других народов.
Я умная, недобрая, любопытная. Я очень любопытная к жизни. Со мной очень сложно подружиться, но, если человек – мой друг, я своих не бросаю никогда. Я человек, которому можно легко подставить спину.
Многие музыканты не испытывают тёплых чувств к тем композициям, которые становятся визитной карточкой группы и которые поклонники чаще всего просят исполнить на концертах. Не стала исключением и Хелависа — она призналась в ненависти к песне, которую ранее даже хотели выдвинуть на «Евровидение»:
Я ненавижу композицию «Волкодав». Тем более, что технически это и не очень моя композиция. Текст изначально принадлежит Александру Шаганову: мы туда внесли незначительные изменения. А костяк музыки создал израильский композитор Аркадий Духин. Поэтому, честно говоря, если бы у меня была возможность больше не играть «Волкодава», я была бы только рада.
Обычно, когда у Натальи О’Шей спрашивают, какая песня из её репертуара является любимой, она отвечает, что на каждом альбоме есть свои фавориты. Но в одном из интервью вокалистка всё же приоткрыла завесу тайны: самой близкой и любимой для неё является композиция — «Королевна».
Самая любимая песня, однозначно, — «Королевна». Это удачный, работающий витраж. За ней очень, очень многое стоит — и волшебная страна Исландия, где магия просто реет в воздухе, и ее нельзя не чувствовать, и такому сенсору, как я, просто тяжело из-за этого там спокойно жить; и несбывшаяся любовь; и средневековый миннезанг о такой же несвершившейся любви, который сыграл не последнюю роль в моей истории; и воплощение в тексте одного из моих любимых образов — сокола. В общем, песня для меня самой — как прямой массаж сердца, все абсолютно открыто и незащищено.
Также Хелависе импонируют песни «Никогда», «Дредноут», «Список кораблей» и «Ушба».
Моя жизнь устроена так, что без планирования времени не обойтись. У меня, как у барона Мюнхгаузена, каждый день – подвиг по расписанию.
Мое детство было классным. У меня был доступ в лабораторию бабушки в Главном здании МГУ, в мамину лабораторию, разумеется, была наша квартира со всеми чудесными книжками, бивнями слонов, образцами геологических самоцветов, индийскими сувенирами. То есть личная, собственная башня из слоновой кости, местами даже с движущимися фигурками из мастерской Дроссельмейера.
Больше всего в людях возмущает глупость. Если человек недоумок, да еще и врун – это совсем плохо. Если человек и умен, и лгун – другое дело. Бывают люди, которые «врут как дышат» и своим враньем меняют мир вокруг себя так, чтобы в итоге оно вышло, как будто так оно и было. Таких людей даже уважаю.
Бывших педагогов не бывает. Периодически, когда мне надо уезжать на гастроли, я ловлю себя на мысли, что свой месседж про грибной суп, который надо доесть за два дня, я прогоняю семье очень четким, громким голосом, ровно три раза, чтобы усвоила вся аудитория. Из трех человек.
Вся наша жизнь по долгу службы мужа — это сплошные переезды. Это только звучит красиво: жизнь в Швейцарии, Австрии, Израиле. А когда тебе нужно тащить за собой всю свою жизнь каждые пару лет и весь скарб детей, это уже выглядит не столь прекрасно. И каждый раз я пакую свою коллекцию мехов для каминов (не спрашивайте), фарфоровых банок, ковров и пианино, которое после каждого перелета приходится чинить, и коллекцию мягких игрушек дочерей. Но это единственный способ создать свой мирок и свое пространство на новом месте.
Мне нравятся шифры, я хорошо себя в них чувствую. Видимо, иначе я писать не умею. Зато я получаю огромное удовольствие от того, как люди эти шифры раскрывают. Это кайф. Возможно, из-за этого аудитория не такая большая, но качественная.
Сказочные и мифологические образы в творчестве «Мельницы» — это все же не самоцель, а скорее приемы, даже костыли, если угодно, а говорим-то мы о вечных эмоциях.
Мельничные крылья образуют солярный символ. Мельница регулярно появляется в фольклоре славянских и балтийских народов, с ней связан образ литовского Велняса, нечистого или бога подземного мира, у нее очень много мифологических и фольклорных коннотаций в сочетании с тематикой солярного символа и мотива «делания», и здесь мы уже уходим в алхимию. «Делание» в ипостаси простой переработки зерна в муку и далее в хлеб – это механизм демиурга. Поэтому и «Мельница».
Вечность — моё ремесло. Я считаю, что в любом случае то, что после нас остаётся, наши песни, мы делаем это ради того, чтобы оно сохранилось. Насколько оно вдохновляется сиюминутными элементами культурного контекста — это каждый артист решает для себя сам. И это нормально. У нас есть Владимир Владимирович Маяковский с гениальной поэмой «Облако в штанах», которая абсолютно вневременная. И есть его элементы трэша — стёбные агитпроповские штучки, которые не менее талантливы — это часть культурного контекста. То есть да, это нормально. Мы как-то уворачиваемся, от того, чтобы влезать в какие-то новостные дрязги, стараемся себя вести очень аккуратно.
Я не склонный к ностальгии человек. Есть несколько чувств, которые в моей психической конструкции атрофированы — это ревность, зависть и ностальгия. Как показывает жизнь, с этим мне очень повезло. Обычно я говорю, у меня нет мечт, но есть планы.
Я умная, недобрая, любопытная. Я очень любопытная к жизни. Со мной очень сложно подружиться, но, если человек – мой друг, я своих не бросаю никогда. Я человек, которому можно легко подставить спину.
Я ненавижу композицию «Волкодав». Тем более, что технически это и не очень моя композиция. Текст изначально принадлежит Александру Шаганову: мы туда внесли незначительные изменения. А костяк музыки создал израильский композитор Аркадий Духин. Поэтому, честно говоря, если бы у меня была возможность больше не играть «Волкодава», я была бы только рада.
Самая любимая песня, однозначно, — «Королевна». Это удачный, работающий витраж. За ней очень, очень многое стоит — и волшебная страна Исландия, где магия просто реет в воздухе, и ее нельзя не чувствовать, и такому сенсору, как я, просто тяжело из-за этого там спокойно жить; и несбывшаяся любовь; и средневековый миннезанг о такой же несвершившейся любви, который сыграл не последнюю роль в моей истории; и воплощение в тексте одного из моих любимых образов — сокола. В общем, песня для меня самой — как прямой массаж сердца, все абсолютно открыто и незащищено.
Моя жизнь устроена так, что без планирования времени не обойтись. У меня, как у барона Мюнхгаузена, каждый день – подвиг по расписанию.