Группа Lumen продолжает свою борьбу. Острые тексты в сочетании с мощным звоном «дисторшна» – сродни внутривенной инъекции. Разумеется, в шприце находится лекарственный препарат, оберегающий публику от лжи и лицемерия. Знаменитый коллектив остаётся верен себе и не уходит в сторону расчётливого популизма.
– Рустем, группа Lumen завоевала право считаться одним из самых страстных рок-коллективов страны. Одновременно с этим уфимский квартет публика воспринимает как едва ли не последний островок искренности в музыкальной индустрии. Как думаете, драйв является логическим продолжением проникновенной лирики? Или история всегда индивидуальна? Вспомните Джеймса Хэтфилда, который пел о кокаине, но никогда не употреблял порошков.
– Да, наша ярость на сцене не наигранная. Я нередко сиплю к концу выступления, хотя прекрасно знаю, как петь правильно. Просто не могу сдержаться и срываюсь в ор, хрип. На сериях концертов, когда они идут подряд, мне это выходит боком – долго потом восстанавливаюсь. Но когда мы начинаем петь про несправедливость – это как затмение. Я не могу остановиться. А вот когда играем акустические концерты, мне намного легче. В них много композиций про любовь. Там тоже есть нерв (в некоторых из них). Но всё же о любви не нужно кричать истошно. Поэтому – да, каждая история индивидуальна, даже внутри творчества одной группы.
– Есть мнение, что реальность, отображаемая художником (а вас я вижу именно в такой роли) всегда гипертрофирована. Пороки общества и власти умышленно выбрасываются наружу. В случае коллектива под названием Lumen портрет демонстрируется без преувеличений. Как говорится – ни больше ни меньше. Вы умышленно ограничиваете дозу сыворотки правды?
– Люди заигрались с информацией. Мы ежедневно получаем несколько версий одних и тех же событий из разных источников. И каждый гипертрофирует их так, как выгодно… не журналистам даже – заказчикам. Государственные каналы врут в свою сторону, оппозиционные – в свою. И все наивно полагают, что народ беспросветно глуп и употребит предлагаемое в таком варианте. Всё давно не так. Никто не верит никому. В это странное и трудное время подозрительности всех ко всем репутация «говорящего правду» – это бесценный ресурс. Мы очень дорожим этим статусом. Мы стараемся быть объективными. Если мы что-то несём со сцены, значит, мы сами в это верим. Поэтому у нас есть пласты творчества, которые для нас уже отмерли. Мы себя не чувствуем больше так. Нам странно петь это со сцены, и мы не поём. Гипертрофировать нужно! Но в образной части, в эмоциональной – мы же песни сочиняем, а не репортажи. Но всё, что касается фактологии… здесь нужно идти как по тонкому льду – перепроверяя каждый шаг.
– Ваша музыкальная идентичность очевидна. Lumen очень сложно с кем-то перепутать. Смесь классического рока, панковских аккордов из западного мира и лёгких внедрений из арсенала бардов создали уникальный стилевой «натюрморт». Насколько реально сохранить неповторимость и в то же время двигаться по однажды выбранной дороге?
– Это покажет только время. Когда наш творческий путь закончится – оцените и скажите, получилось или нет. Мы внутри процесса, мы о таких тонких материях не задумываемся. Если начнём думать так, то это уже не рок-группа будет, а музыкальное инженерное бюро: отсюда – эту деталь, оттуда – ту… Так тоже можно, но в этом много головы и мало сердца. Музыку можно сконструировать, но когда она родилась, а не построилась – это сразу слышно. Нам такое – рождённое – гораздо ближе.
– Продолжим говорить о жанровой принадлежности. Сегодня музыкальный стиль – всего-навсего вопрос позиционирования. То есть артист именует себя рокером, и аудитория принимает его образ. Или пока ещё мелодическое наполнение и репутация продолжают оставаться первичным аспектом?
– Большинству уже всё равно, на мой взгляд. Мы дожили до счастливых времён, когда музыкальных стиля два: «нравится» и «не нравится». Остались отдельные ортодоксы, но они, как правило, моего возраста, плюс-минус. Остальным безразлично, как что называется. Особенно молодым. А они – будущее. Точнее, уже настоящее. Я прогнозирую, что скоро снова будет важен стиль. Но это будет связано не с музыкальной составляющей, а с идеологией. Наше общество нестабильно. У многих есть ощущение, что мы всё ещё на перепутье. Что выбор вектора развития страны ещё не определён. Идеологии уже сталкивались в творчестве. Скоро это станет важнее прочего.
– Если говорить о личных ощущениях, то я, например, всегда невольно отправлял вас в импровизированную панк-тусовку. Вероятно, уж простите, из-за того, что вы вырвались из низов и взяли в руки электрогитары, а не стали адептами «городского романса» (в худших его проявлениях). Присутствует ли в настоящее время чувство противостояния с истеблишментом? Во всяком случае – с музыкальным?
– Такого чувства нет. Борьба идей не прекращалась никогда. Но это далеко за рамками музыки. Одни говорят: «Каждый сам за себя», другие: «Вместе победим». И эти антагонистические пары можно долго продолжать. Это борьба добра со злом, в которой каждый видит себя хорошим, конечно. Мы тоже сидим в идейном окопе, куда без этого? Без этого пустота.