1996 год.

• Захват Кизляра. Ликвидация Джохара Дудаева. Генерал Лебедь заключает в Хасавюрте мирный договор с Чечней.
• Выборы Президента России. Рок и поп-музыканты вместе ездят по стране в рамках кампании «Голосуй или проиграешь».
• Международный Валютный фонд выделяет России самый большой кредит в истории МВФ – почти 7 млрд долларов.
• С конвейера Волжского автозавода сходит машина ВАЗ-2110.
• А со столиков с кассетами на оптовых рынках звучит следующее:

Для того, чтобы сказать все о 1996 годе, хватило бы и последней вещи. Стоило на каком-нибудь Новослободском рынке вставить ее в магнитофон – и народ вырастал из-под земли. Слетался, как мухи на…скажем, на варенье. Впрочем, популярность эта была относительной: стадионных концертов не было уже даже у фанерщиков. Хорошим залом считался кинотеатр, еще лучшим – кабак, а самые продвинутые из кабаков даже назывались клубами. И там вполне уживались представители разных жанров – например, в один день могла играть Ирина Аллегрова, на следующий вечер – «Агата Кристи», а потом – Михаил Шуфутинский. По крайней мере, такое расписание действительно висело в 1996-м на афише одного из немногих московских клубов… Способ выжить в этих противоестественных условиях одним из первых нащупал герой сегодняшней программы.

Анатолий Крупнов. Композитор, поэт, бас-гитарист, вокалист, основатель и бессменный лидер команды «Черный обелиск». Некоторое время играл в группе «Шах», а в 1994 году стал одним из основателей проекта «Неприкасаемые». Родился 24 марта 1965 года, скончался 27 февраля 1997 года.

Альбом называется «Чужие песни и несколько своих». Чужих и своих приблизительно поровну. Когда меня спросили о том, что я собираюсь делать в «Крупском», я так и ответил: «собираюсь делать чужие песни и несколько своих». Так оно и получилось.

История альбома «Чужие песни и несколько своих» была довольно запутанной. Достаточно сказать, что он записывался дважды. В первый раз эти песни были сделаны в 1995-м. Тогда проект Крупнова носил другое название и состоял из других музыкантов. Запись была доведена до конца, однако сам Крупнов ее забраковал. Теперь тот материал лежит в архивах и вряд ли когда-нибудь будет издан. Через год Крупнов поменял название и состав группы и заново переписал все песни, но альбом вышел в свет уже после его смерти. Добавим к этому, что многие песни из крупновского сольника были известны уже во времена «Черного обелиска» – в электрическом варианте, конечно. Самая древняя из них, игравшаяся еще в 1980-е, как ни странно, перу Крупнова не принадлежала.

Александр Юрасов. Пришел в группу «Черный обелиск» техником, а в итоге стал ее директором. В начале 1990-х едва не занял место гитариста группы. Вел дела Анатолия Крупнова во время записи альбома «Чужие песни и несколько своих».

Она ассоциируется с «Обелиском» потому, что Толик играл её в 1986 году, очень красиво её сделал. Он всегда любил «Аве, Цезарь», она очень хорошо ложилась на его мировоззрение, срослась с ним. Порой я даже забывал, что это не толиковская песня.

Вообще авторство песни «Аве, Цезарь» – дело темное. Сам Крупнов говорил, что песню написал какой-то бард по фамилии Симаков – имени он не вспомнил. По тем сведениям, которые нам удалось найти, авторов у «Цезаря» двое, они действительно барды, зовут их Дмитрий Филатов и Сергей Семенов.

Идею акустической программы Крупнов начал разрабатывать еще в 1992 году, с актуальным на тот момент составом «Обелиска». В тот момент, кроме Крупнова, в него входили гитаристы Юрий Алексеев и Дмитрий Борисенков и барабанщик Владимир Ермаков.

Дмитрий Борисенков. Гитарист «Черного обелиска» с 1992 по 1995 год. В 2000 году снова стал выступать под названием «Черный обелиск» вместе с бывшими участниками группы. Является основным автором нового материала группы.

Задумались об акустике, когда появилось множество ночных и полуночных клубов. С тяжелой музыкой все было не очень…

Владимир Ермаков. Барабанщик «Обелиска» с 1990 по 1995 годы. Пришел в группу после того, как его предшественник, Сергей Комаров, был убит грабителями в собственной квартире. В 2000 году стал одним из инициаторов возобновления работы под названием «Черный обелиск». Но в 2011 году покинул новый состав.

В 1993 году в клубе «Вояж» сделали акустику «Игрока» и «Дороги в никуда». С этого момента стала оформляться концепция программы, отличающейся от «Обелиска» коренным образом…

У Толи давно зрел замысел акустики. У него скопилось много материала, который не вписывался в формат «Чёрного обелиска».

На одном из первых «сидячих» концертов в акустике – в том самом клубе «Вояж» в ноябре 1992 года – Крупнов впервые исполнил под гитару песню «Пельменная». Он написал ее еще в детстве – в 14 лет – но до того никогда со сцены не исполнял. Через год она была записана живьем на той же самой сцене – эта запись и вошла в альбом «Чужие песни и несколько своих».

«Пельменную» специально не перепевали, это концертный вариант. На гитару там выходит Костя Савченко, прямо из зала. Это было очень давно, как раз так называемый «сидячий» концерт. Мы решили сохранить оригинальную запись, крики из зала… Она показалась нам симпатичной в таком варианте.

Позже, в середине 90-х, на «Пельменную» был снят клип. Работал над ним режиссер Евгений Митрофанов по прозвищу «Хохол» – человек с буйной фантазией, проявившейся, например, в его видеороликах для группы «Ногу свело». По первоначальному замыслу клип должен был напоминать что-то типа «Numb» группы U2, но на съемочной площадке все поменялось.

Видео рождалось интересным образом, потому что задумка была одна, воплощение – другое, результат – третьим. Изначальная задумка была такая: снять статичный план с Толиком, он в пельменной, а вокруг что-то происходит, кто-то суетится, кто-то тряпкой вытирает стол. В итоге все вылилось в другую историю, абсолютно киношную и не менее симпатичную. Денег на съемки не было, поэтому хотели снять все одним планом, не петь песню в кадре, а изобразить все мимикой, показать уединение человека – один со стаканом, со своей болью.

Некоторое представление о работе режиссера Крупнов и Юрасов получили в тот момент, когда пришли на съемочную площадку – договариваться о клипе.

Женя Митрофанов работал, можно сказать, в стиле Феллини: пришёл на площадку, увидел, снял, склеил. В этом есть своя прелесть, но результат гарантирован не всегда, не всегда понимаешь, что будет в итоге. Тогда мы приехали договариваться о съёмках клипа на Речной вокзал, где Женя снимал видео для группы «Колибри». Приехали, и Женя сразу предложил снять Толяна в двух кадрах для «Колибри». В сценарии это не было предусмотрено вообще, но в итоге так и сделали. Потом приехал Мазай из «Морального кодекса» для съёмки клипа «Шукаю тэбэ» – его поставили к Толе. «Колибри» уже были в полной растерянности, не понимали, чей клип снимает Женя. Сначала он снял Крупного, потом он снял Мазая – и всё это было на одной банке с их плёнкой, с их клипом. Они удивлённо спрашивали: «Женя, ты кому клип снимаешь?».

Идея акустики носилась в воздухе. Еще раньше Крупнова группа «Ва-Банкъ» записала акустический альбом «На кухне», а в начале 1994-го сам Анатолий стал участником супергруппы «Неприкасаемые», ориентированной на такой же звук. В свой собственный сольный проект «Крупский и компания» Крупнов позвал коллег и из «Обелиска», и из «Неприкасаемых».

Что касается компании – она просто замечательная. Всем известный Руша Аюпов, который играет на всех видах клавиш. Лелик Ермолин, который играет на саксофоне-баритоне и на саксофоне-альте. Митя Борисенков, который записал гитару на этом альбоме. Володя Ермаков, который записал на этом альбоме барабаны. И, собственно, «Крупский», который записал бас, акустический бас, контрабас и в некоторых местах голос.

Тот состав все-таки не был полностью акустическим. Гитариста явно тянуло «попилить». Это было очень заметно, если сравнить две версии части песен: первоначальные — «Крупского и компании» и конечные  «Крупского сотоварищи».

В 1990 году, когда Толик расстался с «Шахом» он уже имел на руках новые композиции. Это «Стена», «Меч» и «Игрок». Все то, что появится на магнитоальбоме «Стена» 1991 года…

Только там был не игрок, а велосипедист. «Был полный простор над твоей головой» – это осталось еще от первой версии. Она как-то не хотела вырисовываться, её играли и играли, а хитом она не становилась. Песня была хорошая, но Толик часто говорил, что его песни заслуживают лучших аранжировок и исполнения, чем то, которое мы имеем на сегодняшний день. На мой взгляд, аранжировка здесь удачная. Толик очень любил одну специфическую технику игры медиатором на басу, здесь он мог себе позволить ее использовать. Мне кажется, здесь есть что-то от ска, но я всё равно затрудняюсь определить жанр, вещь очень своеобразная.

Стоит добавить, что песня «Игрок» родилась у Анатолия под впечатлением от одной композиции группы Manowar. Она вышла на альбоме «Kings Of Metal» в 1988 году и представляла из себя соло бас-гитариста Джоуи Ди Майо под названием «Sting Of A Bumblebee». Мелодию, я думаю, вы узнаете с пол-оборота.

Записи «Крупского и компании» звучали очень сыро, как будто музыканты сели в студии и сыграли все на раз, как на живом концерте. Однако это впечатление обманчиво – работа над первой версией альбома длилась несколько месяцев.

Мы параллельно писали «Крупский сотоварищи» и «86-88» – старые неизданные песни, находились на студии практически 24/7, можно сказать, жили там. Тогда был выработан особый термин… Обычные люди принимают ванну, а мы с утра шли и принимали раковину.

На самом деле проблемы возникали не из-за этого. Отношения между Крупновым и остальными участниками «Обелиска» зашли в тупик, и люди просто перестали понимать друг друга. Предложения лидера совершенно не грели душу его коллегам, и особенное отвращение вызывала у них следующая вещь.

Челентано я писал параллельно с оригинальной дорожкой в ушах. Я хорошо отношусь исполнителю, мне нравится его кино, но эта песня мне оскомину еще в детстве набила. Потом из-за этого и начался легкий конфликт, недопонимание. Я считаю, одно дело заниматься творчеством, а другое – делать каверы на песни известных эстрадных исполнителей.

Можно представить себе, насколько напряженной была обстановка в студии. Понятно, что запись получилась абсолютно мертвой. Время этого состава «Обелиска» шло к концу, и в декабре 1995-го он был распущен. В 1996-м Крупнов сделал ту же самую песню Челентано с новым составом музыкантов – и все зазвучало легко и свободно.

Крупский Сотоварищи —«Soli». Слушать ВК

Толик всегда хотел спеть «Soli» как будто бы он пьяный, весело и задорно. При этом Алексей Ярмолин в аранжировках прибавил американского диксиленда в припевах, получилось очень интересное звучание. Мне вообще очень нравится этот альбом, он тёплый, в нём нет надуманности и излишней выхолощенности, старательности. Весь этот грязный, небрежный звук… это не от того, что мы не могли сыграть идеально, а оттого, что так нам было играть в кайф.

Самой большой проблемой при записи песни «Soli» стал текст песни. Сейчас это делается легко – если не знаешь слова какой-то песни, просто заходишь в Интернет и открываешь их. А тогда нужно было искать тексты на обложках винилов. Причем родных – Челентано много издавали и у нас, но текстов на конверте не печатали. В 1996 году самый большой выбор импортных пластинок был в Доме книги на Новом Арбате, на втором этаже. Целых два отдела были заставлены пластинками с пола до потолка, туда можно было прийти к открытию магазина – и зависнуть до вечера. Советские диски были неприлично дешевы и продавались едва ли не на вес. Зато родные винилы, даже прилично запиленные, стоили серьезных денег. Например, за мюзикл Эндрю Ллойда Уэббера «Cats» – двойной крепко потертый блин – просили 180 рублей! Это 30 долларов по тем временам. Но другого варианта у Крупнова с Юрасовым не было.

Текст переписали русскими буквами в транскрипции и читали. Долго его разыскивали, искали оригинальную пластинку.

В поисках нового состава Крупнов особо мудрить не стал. Он воспользовался услугами все тех же «Неприкасаемых», только теперь практически в полном составе. Заодно поменяли и название.

Мы выпустим альбом, это будет альбом в прямом смысле этого слова. Проект называется «Крупский сотоварищи». Потому что несколько дискредитировала себя идея «Крупского и компании». Появился «Сюткин и компания»… По-моему «сотоварищи» ничем не хуже. Будет 11 песен: 5 каверов и 6 моих. Музыканты – те же самые «Неприкасаемые», только без Сережи Воронова и без Гарика. Без Сережи Воронова по одной простой причине: он просто проспал тот день, когда нужно было записывать губную гармошку. Обошлись нормальной гармошкой, не губной, а ручной.

Работа пошла на одном дыхании – весь материал был записан всего за два месяца. Сделали и следующую песню, которая «Обелиском» никогда не исполнялась.

Любовь первый раз случилась в детском саду… Я вообще безумно влюбчивый, может по моему лицу и не скажешь, но я в достаточной мере романтичен. Эта романтика в большей мере живёт в душе. Только в последнее время чуть-чуть стала выражается в песнях, сейчас я перестал пугаться того, что меня поднимут на смех.

Концертов у проекта «Крупский сотоварищи» так никогда и не было. Однако в состав группы входили Дмитрий Варшавчик и Александр Митрофанов. Они вдвоем плюс Анатолий составили новый «Черный обелиск», который сумел-таки однажды выступить на сцене. Среди прочего играли и «Вальс».

Многие песни в совершенно другой аранжировке прекрасно звучали на том концерте, например, «Вальс». Он звучал прекрасно, не терялся при игре на троих, без всякого хэви-металла.

В последние годы жизни Крупнов умудрялся заниматься несколькими делами сразу. Московские театралы до сих пор вспоминают его работу в спектакле «Контрабас» по книге Патрика Зюскинда в театре имени Рубена Симонова. Фильм Андрея И «Научная секция пилотов», в котором Анатолий сыграл главную роль, иногда показывали по телевидению. Кстати сказать, музыку к фильму написал Сергей Курехин. Была в те годы у Анатолия и еще одна работа, от которой, увы, никаких следов не осталось.

Еще я еще занимаюсь писательством, практически дописал свою книгу, которая называется «Размышления пожилого мальчика».

Она потеряна, очень печально и обидно, буквально всё перерыли в поисках этой тетрадки. Видимо, она не должна была увидеть свет. Память хранит только некоторые настроения, связанные с коллективным прочтением отрывков из этой книги.

По счастью, записанные тогда песни не потерялись. Среди них была и следующая композиция.

Я сейчас очень редко переслушиваю этот материал, мне достаточно тяжело его вспоминать. Это надо сразу брать бутылку водки, грибочки, что-нибудь сопутствующее, возвращаться к прошлому, потому что воспоминания тягостные. Они очень хорошие, добрые, светлые, но они при этом связаны с печалью.

Песня «Про любовь» тоже была экранизирована. Целиком этот клип долгое время не показывали.

«Про любовь» была снята еще для «Обелиска». Потом это все моими стараниями обрабатывалось, переделывалось… доснялись Варшавчик и Митрофанов, так как был снят только Толик и бродящие нимфы. В общем все это было очень похоже на детскую работу, потому что тогда это делали искренне заинтересованные люди. Уже на уровне исходников было понятно, что ничего приличного из этого не склеится. Это легло в архив, даже не дойдя до монтажа. А когда альбом уже вышел, мы приложили все усилия и склеили все из того, что можно было склеить.

Материал нового альбома был отрепетирован дважды. Во-первых, была пробная запись еще со старым «Обелиском» – мы о ней уже рассказали. Но еще до этого все эти песни были по сто раз спеты и перепеты под гитару на крупновской кухне – в подходящей для этого обстановке.

Кухня в моей жизни занимает главенствующее место. Желаю, чтобы меня поняли правильно – я говорю о помещении, которое называется «кухня», а отнюдь не о готовке. Я уже говорил о ностальгии по 1950-м и по московским кухонным посиделкам. Именно посиделкам, когда люди разговаривали до утра, совершенно необязательно с бутылкой вина. Просто за чайком, в попытках родить ту самую пресловутую истину. Сейчас это выродилось, или выпало.. Два-три человека досиживают до утра с бутылкой водки, разговор приобретает совершенно хаотический характер, люди не слушают друг друга, уже важен не разговор – важно допить. У меня ностальгия именно по разговорам, по тому, что называется простым и понятным словом «общение». Кухня – это лучшее место, все под рукой. Если курить, то на кухне. Если чайку, то тоже на кухне. Конечно, можно и выпивать.

На кухне Толик любил петь разные песни, не только те, которые входят в альбом. Свои он исполнял на концертах и поэтому не очень любил их исполнять ещё и на кухне.

Среди чужих песен, особо уважаемых Крупновым, был старинный хит канадца Леонарда Коэна. Тот тоже был и является разносторонней личностью, знаменитым прозаиком и поэтом. Но у нас его тогда не переводили, и российская общественность знала его в основном как автора следующей песни.

Сравним с оригиналом:

В последнее время я безумно загружен, хочется чуть-чуть расслабиться, для того чтобы опять накопить силёнки. Я всё выплеснул на записи, присутствует лёгкая опустошённость, чувствую удовлетворение и одновременно опустошённость.

При публикации столь известной песни, естественно, возникает проблема копирайтов. По словам Александра Юрасова, ее решение взяла на себя выпускающая компания.

Кому-то же принадлежат права на эти записи. Есть определённая процедура запроса и ответа: нужно узнавать, можно ли исполнять песню. Фирма грамзаписи уверила нас в том, что обо всем позаботилась.

На самом деле стоит вспомнить тогдашнюю редакцию Закона об авторских и смежных правах. Тогда он защищал только те зарубежные композиции, которые были изданы после 1995 года. С одной стороны, российским композиторам была выгоден такой расклад – кто из них не воровал свои мелодии с Запада? С той же песни Коэна были вчистую слизаны 3-4 вещи разных авторов. С другой стороны, такое положение дел развязывало руки пиратам, так как человек, бесконтрольно печатающий «The Beatles», «Uriah Heep» и «Deep Purple», в нашей стране не разорится никогда. Мало того – он будет пиратить и разорять тех же советских композиторов, и они будут бессильны – на «битловские» деньги аудиопират по 10 раз купит и продаст всех проверяющих. Короче говоря, права на Коэна в 96 году никто не защищал и потому, видимо, никто не отмывал.

На альбоме «Чужие песни и несколько своих» были представлены и российские авторы. Точнее, один автор – бард Александр Мирзаян. Сам он узнал об этом уже после того, как диск появился на прилавках.

Александр Завенович Мирзаян. Родился в 1945 году. По профессии – инженер-экспериментатор, много лет проработал в Институте теоретической и экспериментальной физики. С 1969 года пишет песни. Вице-президент Всесоюзного центра авторской песни.

Я узнал об этом от Олега Митяева, он принес мне кассету с песнями. Я знал, что это группа «Черный обелиск», это было достаточно известное имя, во всяком случае, в наших бардовских кругах его знали.

«Долго будем ожидать» — одна из записанных Крупновым мирзаяновских песен была сочинена очень давно – еще в 1969 году. Анатолию тогда было 4 года.

Я помню, что написал ее довольно быстро, и сам с собою смеялся, когда ее писал. А вот подробностей, к сожалению, уже не помню.

Сейчас мы будем слушать отечественного барда Александра Мирзаяна, но в моем исполнении. Простите Александр, если Я вас чем-то обижу.

Крупский Сотоварищи — «Долго будем ожидать». Слушать ВК

Многих из бардов, чьи песни я исполнял на этом альбоме, можно считать блатными певцами… Но, на мой взгляд, это не блатная песня, а уличный городской романс.

Это был, на мой взгляд, самый расцвет «Неприкасаемых», Толик и все остальные понимали друг друга с полуслова. Именно этим составом ему хотелось записать альбом, сделать его так, как он хочет, так, как он это слышит, как это видит – чтобы бас-гитару «было слышно громко», чтобы голос тоже было слышно нормально. Мне кажется, получилось все очень удачно. У Толи были достаточно большие планы касательно «Крупского сотоварищи». Он хотел делать какие-то вещи, совершенно выходящие за рамки. Электронные проекты, допустим, и так далее.

Была в альбоме и еще одна песня, сочиненная Мирзаяном — «Танго». Точнее, написал он только музыку, а текст взял у Иосифа Бродского.

Бродский вообще очень плохо относился к переложению его стихов на музыку. Он этого терпеть не мог. Ну и что нам теперь, не касаться его текстов?

Тогда о Бродском вообще говорили много. По весьма печальному поводу: именно в 1996-м поэта не стало. К тому времени Бродского уже широко издавали, выходили даже аудиозаписи, на которых поэт читал свои стихи.

Вообще Крупнов всегда был человеком очень начитанным и поэзию любил по-настоящему. Он и сам когда-то сочинил на стихи Бродского песню «Крысолов». Второе обращение к этому автору вышло далеко не столь мрачным.

Толику всегда нравился этот ураган разных настроений и состояний. Может быть от того, что человек устал от одного жанра, от одной маски, которая ему сопутствует. Хотелось, что называется, погулять по буфету по полной программе.

Естественно, литературные пристрастия Крупнова распространялись не только на поэзию.

Сложно рассказать сразу обо всех его литературных предпочтениях. Берроуз, Ремарк… Один раз он пришел с рассказом про Винни-Пуха и Пятачка, зачитывал вслух и смеялся в голос. Могу сказать, что с детективами и фантастикой я его не видел – это ему было не свойственно. Всё остальное интересовало.

Пожалуй, самая знаменитая вещь в репертуаре «Крупского сотоварищи» была написана Анатолием в соавторстве с его старинным приятелем Константином Савченко.

Это старый друг, один из немногих друзей Анатолия, с которым они очень плотно общались. Вместе культурно отдыхали с гитарами, катались в Алушту, в лагерь МЭИ. Их даже звали братьями, они до смешного были одинаковы, пока Толик не побрился наголо: хвостик, крупные габариты, косухи и одинаковое выражение лица.

Впоследствии Савченко музыкой не занимался, если не считать эпизодических выходов на сцену. Так что основная масса слушателей знает о нем только по одной песне. Зато самой известной.

Еще одна смешная история из жизни соавтора «Дорожной» Константина Савченко – это то, как он подменял Крупнова на фонограммном выступлении на фестивале «Звуковая дорожка» в 1992 году.

На «День прошел, а ты все жив» вышли все, кому не лень. И все делали вид, что там есть Толик.

За барабаны посадили бутафорскую лошадь…

Жестоко так поглумились. В 1992 году ни у кого не было желания выступать под фанеру…

Соответственно, Толя не приехал, а вместо него выскочил Костя Савченко.

Никто не заметил разницы.

Песню «Дорожная» запомнили во многом благодаря клипу, в котором снимались друзья Анатолия. Там были Константин Кинчев, Гарик Сукачев, Сергей Галанин, Сергей Воронов и еще многие… Как выяснилось, снят он был не от хорошей жизни.

Клип на «Дорожную» не планировался. Мы собирались сделать только «Я остаюсь», но фирма, которая издавала материал, сказала, что этого мало и поставила нас в довольно жесткие условия, мы были вынуждены снимать ещё одну работу. Я очень благодарен людям, которые пришли и поучаствовали в съёмках. Слава Богу, что они отозвались. Происходило всё дома у Толика в очень непринужденной атмосфере, сняли несколько дублей и всё прекрасно получилось.

Ну и последняя оставшаяся на альбоме песня – это тоже бывший номер «Черного обелиска».

Вспоминает Александр Юрасов:

В тяжелой версии все её хаяли. Когда музыканты того состава её впервые услышали, сказали: что за попса? На мой взгляд, «Я остаюсь» – настолько простая и гениальная песня, что в любой аранжировке она остается хитом. Что касается исполнительского мастерства – я больше люблю версию именно «Крупского сотоварищи».

Я мучаюсь, если вижу в песне какой-то изъян. Тогда я начинаю думать, как её повернуть так, чтобы этого изъяна не было, или чтобы он был не так заметен. Самые лучшие песни рождаются мгновенно, буквально взял и записал, как текст, так и музыку. В них нет никакого дуализма, никакой двусмысленности, как всё поётся, так оно и есть. «Я остаюсь» – хороший пример такой песни.

На «Я остаюсь» было снято целых два клипа, ни один из которых в итоге почти не появлялся на телеэкранах. Выход альбома тоже задержался, причем сам Анатолий повлиять на это уже не мог.

Альбом должен был выйти в феврале месяце, у нас была четкая договоренность, но издающая компания постоянно придумывала оправдания. В итоге в феврале умер Толик, а альбом вышел только летом. К тому же нам пришлось пойти на уступки, выполнить все дополнительные требования для выпуска. Мы сняли дополнительный клип, что мы только не сделали…

После выхода летом 1997 года альбом «Чужие песни и несколько своих» больше не переиздавался. И в наши дни, увы, стал редкостью. Из шестерых участников записи «Крупского сотоварищи» четверых уже нет – кроме Крупнова, умерли саксофонист Алексей Ермолин, барабанщики Александр Косорунин и Александр Митрофанов. Из оставшихся после смерти Анатолия демо-записей был составлен «Пост-альбом» – и на этом история проекта «Крупский сотоварищи» закончилась.