В Америке 70-х царило разочарование в идеалах прошлого десятилетия. Панк-рок, что за границей, что на наших просторах — приходил как нечто совершенно новое на смену уже закостеневшему обычному року. Хиппи сменили такие коллективы, как Sex Pistols, Ramones. В Питере клуб «Там-Там» сменил закрытый Рок-клуб на Рубенштейна. С десятилетним опозданием русские музыканты проделали тот же путь, что и западные.
Кто хоть раз был за сценой больших отечественных рок-концертов и фестивалей знает: если в гримерку заходил Миша Горшенев и желал говорить о панк-роке — сопротивляться не следовало, нужно было садиться и получать удовольствие.
Панк-музыка — это часть рок-н-рольной культуры. Самый лучший рок-н-рольный стиль. Панк-рок из всей рок-музыки мне очень много дал ума музыкального. Панк дал скачок — в музыке можно нарушать правила. Потому что сдерживающие нас правила иногда мешают развитию культуры, вот и все. Если ты перешагнул какой-то запрет музыкальный и перешел, интересно посмотреть, что за этим запретом. Что-то взял, но и надо обратно вернуться. И находиться все-таки за этим запретом — это правильно. Но иногда туда нужно выходить.
Существует много стереотипов о панках, многие из них Миша своим творчеством и в своих лекциях мог легко развенчать.
Действительно, музыку, которую играли группы вроде Ramones, прозвали «панк» из-за внешней неряшливости и «грязного» звучания, так как на американском сленге «панк» — это крайне пренебрежительное слово, обозначающее что-то вроде нашего, мягко выражаясь, «грязнули».
Если панк, то он должен есть, поднимая огрызки с земли? Панк может точно также покуражиться в ресторане, это не важно. Важно понимание друг друга, беседа, юмор, быть на одной волне. Вот, что это такое. Это веселье, но веселье, которое никому не приносит вреда.
Понятие анархии неотделимо от идеологии панка благодаря Sex Pistols. Анархия у западных музыкантов была противопоставлением политическим. Главным же голосом панк протеста в России называли лидера группы «Гражданская оборона» Егора Летова.
Миша Горшенев же всегда разделял панк-рок и анархизм, несмотря на то, что татуировка с символом А в круге была у него прямо под сердцем. Просто анархия была не политическим знаменем, а образом жизни.
Имеется в виду не та анархия, под которой понимали зло, как гопник: для него анархия – это громить, ломать. Я об интеллектуальной анархии, когда всем станет хорошо, в реальном смысле, когда ты будешь смеяться, и твой смех будет понятен. Когда ты плачешь, и всем понятно, почему ты плачешь. Когда можно решить любую проблему, помочь человеку.
«Бригадный подряд» и «Король и Шут» в Санкт-Петербурге, «Тараканы!» и «НАИВ» в Москве. Периодически в молодежные журналы попадают яркие высказывания музыкантов в адрес друг друга, но все это тоже часть панковского образа жизни.
Александр Чача Иванов («НАИВ»):
Я с точки зрения москвича рассуждаю: для нас для неважно, из какого ты города. Даже лучше, если ты не из Москвы: больше шансов на новое и интересное. Питерцы обособленно себя чувствуют, я не знаю почему. Ну, в силу исторических причин, весьма вероятно. Напряжение было дружеского свойства. Это не то, что вражда смертельная, не военные действия. Это было на уровне стебалова. Столкновение проявлялось в том, что ты выйдешь в какой-то футболке — и скандал. Чтобы не быть голословным, хочу сказать, что вообще группу «Король и шут» привозить в Москву начали мы со Снейком.
С ирокезом у Михаила Горшенева как-то не срослось. Зато косуха и футболка с изображением любимого коллектива — пожалуйста. Можно даже сказать, что американская панк-группа Misfits получила широкою известность в России отчасти благодаря футболкам Горшка! В одной из них он появился на обложке альбома «Жаль нет ружья». Misfits считают основателями именно хоррор-панка, так что такое внимание Горшенева неудивительно.
Кстати, прическа Миши стала классикой. Но кто будет отрицать, что образ настоящего панка с торчащими во все стороны колючками сочетался с открытостью и добротой. И одним своим отношением к миру он разом разрывал все стереотипы.
Валерий Аркадин («НАИВ»):
Такой по сути большой ребенок: добрый славный, вспыльчивый иногда не в меру, но за этим никакой агрессии не чувствовалось никогда. Просто была такая форма, как у ежа. А колючки внешние, чтобы никто старался во внутренний мир его не попасть.
Чтобы увидеть новость полностью, перейдите на полную версию страницы